Судебная реформа

[s s 3 309]

Новым кассационным и апелляционным судам меняют дислокацию

Госдума опаздывает с принятием закона о новом судоустройстве

Как стало известно “Ъ”, Госдума на следующей неделе с опозданием примет во втором и третьем чтениях законопроект Верховного суда (ВС) о реформе судоустройства в РФ, который должен был вступить в силу 1 июля 2018 года. Проект предусматривает создание надрегиональных кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции по аналогии с существующей вертикалью арбитражных судов. Одобренные ранее места дислокации новых судов частично изменены: список пополнят Самара, Саратов, Челябинск и Новосибирск, а Казань, Пермь, Томск и Иваново с Воронежем как запасным вариантом из него исчезнут.

Как сообщил “Ъ” глава комитета по госстроительству и законодательству Госдумы Павел Крашенинников, принятый в феврале в первом чтении законопроект «О внесении изменений в федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции» будет рассмотрен во втором и третьем чтениях на следующей неделе. Предполагается, что закон вступит в силу в конце июля, после чего будет объявлен конкурс по замещению вакансий председателей новых судов, которые могут быть назначены до конца этого года. После этого начнутся передача дел новым судам и формирование их кадрового состава. Полностью реализация реформы, включая размещение судов, заполнение вакансий судей и аппарата и их материально-техническое обеспечение, может быть реализована не раньше чем через год, отметил господин Крашенинников. Дума также должна установить предельный срок для конкурсной процедуры замещения судейских вакансий.

По словам господина Крашенинникова, на данный момент к законопроекту внесена всего одна поправка. Ее авторами выступили после согласования с ВС, администрацией президента и правительством спикеры Государственной думы и Совета федерации Вячеслав Володин и Валентина Матвиенко, а также председатели профильных комитетов обеих палат Федерального собрания депутат Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас. Законопроект, устанавливающий принцип экстерриториальности при обжаловании решений судов общей юрисдикции, был принят в первом чтении в феврале этого года. Он предусматривает создание и размещение в разных городах России девяти кассационных и пяти апелляционных судов общей юрисдикции, территория подсудности которым не будет совпадать с административными границами субъектов РФ. Это должно повысить независимость судей от местных властей и руководства судов и унифицировать систему устройства арбитражных и судов общей юрисдикции.

Предполагалось, что количество и места дислокации новых судов будут уточнены ко второму чтению. В одобренной версии проекта кассационные суды должны появиться в Москве, Санкт-Петербурге, Калуге, Кемерово, Сочи, Пятигорске, Казани, Перми и Владивостоке. Апелляционные суды предлагалось создать в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Томске, а также — на выбор — в Воронеже или Иваново, Краснодаре или Сочи. По сообщению на сайте Госдумы в системе кассационных судов Калугу решено заменить на Саратов, Пермь на Челябинск, Сочи на Краснодар, а Казань — на Самару. При этом в Калуге вместо Иваново или Воронежа будет создан один из апелляционных судов, еще один из пяти таких судов будет размещен в Новосибирске вместо Томска, в конкуренции с Краснодаром победил Сочи. Кроме того, по инициативе ВС 3-й окружной военный суд в подмосковной Власихе (Одинцово) будет преобразован в апелляционный военный суд, а Западно-Сибирский окружной военный суд в Новосибирске — в кассационный военный суд. Вячеслав Володин сообщил, что «внесенная сегодня поправка» учитывает особенности регионов: их экономическую активность, транспортную и инфраструктурную составляющие, наличие юридической школы. Павел Крашенинников также рассказал “Ъ”, что при выборе мест для новых судов учитывались количество дел внутри создаваемого округа и кадровый состав действующих в нем судей.

Отметим, что в тексте принятого за основу проекта указана дата вступления в силу 1 июля 2018 года, а срок представления поправок к нему был установлен Думой до 17 марта. Однако текст внесенных поправок и информация о дальнейших стадиях прохождения проекта в базе данных Госдумы отсутствуют. Хотя кроме мест размещения новых судов законопроект также должен определить их полномочия, порядок образования и деятельности. Господин Крашенинников сказал, что новая дата вступления проекта в силу, а также иные поправки в случае их поступления будут обсуждаться в пятницу на заседании рабочей группы по подготовке проекта, а на следующей неделе — комитетом по госстроительству. Сама идея нового судоустройства, напомним, была одобрена Всероссийским съездом судей еще в 2016 году.

[s s 3 309]

Судебную реформу вновь пересмотрят

Госдума повысит возрастной ценз для зампредов КС

Как стало известно “Ъ”, Госдума во вторник вернет на стадию второго чтения одобренный на прошлой неделе законопроект, который должен унифицировать систему судоустройства в РФ. По согласованию с администрацией президента (АП) в него будут внесены новые поправки. Предельный возраст пребывания на посту заместителей председателей Конституционного (КС) и Верховного (ВС) судов будет одинаково продлен до 76 лет, а полномочия руководства всех инстанций нижестоящих судов ограничат двумя сроками подряд. При этом один из пяти апелляционных судов общей юрисдикции решено создать не в Калуге, а в Москве.

О новом пакете поправок для проекта о реформе судоустройства, который ВС внес в начале года для создания апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции, “Ъ” рассказал глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников. Вместо третьего «технического» чтения принятого на прошлой неделе законопроекта (см. “Ъ” от 11 июля) Госдума вернет его на стадию второго чтения, в котором в проект были внесены поправки, согласованные на тот момент с администрацией президента, правительством и ВС. Одна из них не имела прямого отношения к проекту создания новых судов: установив, что занимать в них руководящие должности судья сможет до 76 лет (при действующем 70-летнем сроке для зампредов всех судов РФ), законодатели распространили эту норму и на шесть зампредов ВС. Нововведение на данный момент актуально для главы коллегии по гражданским делам Василия Нечаева, которому в августе предстояла отставка. Объявленный ранее конкурс на эту должность заморожен. По данным источников “Ъ”, до поправки в возрастной ценз Василия Нечаева прочили после отставки на пост финансового омбудсмена РФ, который должен появиться в сентябре в соответствии с подписанным в июне президентом законом.

Во вторник аналогичную норму предсказуемо внесут в закон «О КС», что в 2019 году позволит сохранить свой пост одному из двух зампредов КС Ольге Хохряковой. По словам господина Крашенинникова, ценз в 75–76 лет соответствует рекомендациям Европейского суда по правам человека. Возрастной ценз в высших судах РФ менялся неоднократно: судебная реформа 2001 года вынудила уйти в отставку в 65 лет одну из самых авторитетных судей «ельцинского призыва» зампреда КС Тамару Морщакову. Председателям ВС и КС, напомним, возрастной ценз был отменен накануне их 70-летних юбилеев.

Еще одна поправка, внесенная господином Крашенинниковым и его коллегами из всех фракций Госдумы, ограничивает «двумя сроками подряд» срок пребывания на посту председателей и зампредов в любых судах общей юрисдикции — по аналогии с действующим ограничением для руководства арбитражных судов. К этому призывала для создаваемых апелляционных и кассационных судов оппозиция, а в начале года ограничить срок полномочий председателей судов субъектов РФ в системе общей юрисдикции (сейчас они могут переназначаться бессрочно) обещал Владимир Путин. Как уточнил Павел Крашенинников, для этого ограничения будет введен переходный период: председатели судов, уже занимающие свой пост два срока и более, смогут получить это назначение еще на один срок. Ранее таким образом КС были разрешены споры о «третьем сроке» для губернаторов. Актуальной такая оговорка будет для главы Мосгорсуда Ольги Егоровой, чей срок полномочий, которые она исполняет с 2001 года, истекает в 2020 году и может быть продлен еще на шесть лет.

Последняя поправка, которую внесет Госдума, окончательно исключает Калугу из числа мест дислокации новых судов. Один из кассационных судов, который планировалось там разместить, на прошлой неделе «переехал» в Саратов (выходцами из Саратовской области являются ее бывший вице-губернатор спикер Госдумы Вячеслав Володин и зампред ВС Василий Нечаев, учившийся в Саратовском юридическом институте и бывший зампред Саратовского облсуда). Теперь же власти передумали размещать в Калуге апелляционный суд, подобрав для него место в Москве, где, как и в Санкт-Петербурге, будут работать два новых суда. Господин Крашенинников пояснил, что такое решение обусловлено лучшей транспортной доступностью для истцов.

[s s 3 309]

КС установит, кто имеет право оспаривать итоги голосования

Газета "Коммерсантъ" №178 от 29.09.2018, стр. 2

Конституционный суд (КС) рассмотрит жалобу петербургского отделения «Справедливой России» на норму Кодекса об административном судопроизводстве (КАС), не позволяющую оспаривать итоги голосования партиям, кандидатов которых не допустили до выборов. Два года назад суд уже отказался рассматривать жалобу на эту норму КАС в части прав самих незарегистрированных кандидатов.

Поводом для обращения в КС стала прошедшая в 2014 году в Санкт-Петербурге муниципальная избирательная кампания. Тогда кандидатам от оппозиционных партий физически препятствовали люди атлетического телосложения, дежурившие около избиркомов. Как говорится в жалобе «Справедливой России» в КС, из-за этого партийное отделение не смогло зарегистрировать своих кандидатов в депутаты муниципального образования №15. В отношении главы муниципального избиркома возбудили уголовное дело, но вскоре прекратили его в связи с амнистией, то есть по нереабилитирующему основанию.

Не допущенные до выборов кандидаты «Справедливой России» попытались оспорить результаты выборов, но суд не принял иск, сославшись на ч. 15 ст. 239 КАС. Эта норма дает право оспаривать итоги голосования и результаты выборов как гражданам, так и партиям, но ставит их в разные условия. Гражданин может обратиться в суд в том случае, если он был «зарегистрирован и участвовал в выборах в качестве кандидата», а избирательное объединение — если оно «участвовало в выборах и выдвинуло кандидата или список кандидатов». Поскольку петербургская «Справедливая Россия» кандидатов выдвигала, хоть и не довела их до регистрации, она подала новый иск — на этот раз не от граждан, а от отделения. Но и в этот раз суды всех инстанций (не пошли партийцы только в Верховный суд) отказали партии в принятии заявлений.

Таким образом, суды «подтвердили тот факт, что избирательное объединение не может реализовать свое право на судебную защиту в случае, если ранее были нарушены избирательные права партии и выдвинутых ею кандидатов», говорится в жалобе в КС. Зарегистрировать своих кандидатов партия не смогла «из-за преступных действий сотрудников избиркома», указывают справороссы, что подтверждается уголовным делом, прекращенным по нереабилитирующему основанию. Тем не менее суды не признают за партийным отделением права на защиту, поэтому норма КАС противоречит закрепленным в Конституции пассивному избирательному праву, праву оспаривать действия органов власти и гарантии судебной защиты, утверждают авторы жалобы.

В 2016 году на эту же норму кодекса жаловался в КС не сумевший зарегистрироваться кандидатом в Госсовет Татарстана Курбан Уденазаров (см. “Ъ” от 25 июля 2016 года). Его жалоба касалась права граждан оспаривать результаты выборов. Тогда КС отказался рассматривать вопрос, указав, что права незарегистрированных кандидатов непосредственно ходом голосования не затрагиваются. С позицией КС тогда не согласился судья Сергей Князев, который в прошлом возглавлял избирком Приморского края. В особом мнении он заявил, что сама по себе попытка реализовать пассивное избирательное право «позволяет говорить о наличии у кандидата объективной заинтересованности в достоверности окончательных результатов» голосования. Господин Князев указывал в особом мнении, что КАС позволяет избирательным объединениям обращаться в суд вне зависимости от того, были партийные кандидаты зарегистрированы или нет, а поэтому «едва ли разумно отказывать в таком праве самому кандидату». То есть Сергей Князев изложил трактовку нормы КАС, противоположную той, которой придерживались петербургские суды, отказываясь рассматривать заявления «Справедливой России». Сергей Князев будет судьей-докладчиком на заседании КС по рассмотрению жалобы 17 октября.

«Норма, в конституционности которой сомневаются справороссы, действительно не вполне ясно дает понять, имеют ли право избирательные объединения оспаривать результаты выборов, если выдвинутые ими кандидаты не были зарегистрированы,— говорит адвокат Double Bridge Law Сергей Голубок.— Постановление КС поможет вывести этот вопрос из серой зоны».

[s s 3 309]

Новая судебная реформа, старые судейские традиции

Как в преддверии судебной реформы, Верховный суд совершенствует практику отказов в рассмотрении кассационных жалоб граждан на примере дела о тайном предоставлении потребителю ненужной услуги оператором связи 

Председатель Верховного суда в публичных заявлениях всегда декларирует безусловно правильные ориентиры для судебной системы, однако реализовать их на практике почему-то не получается. В связи с новым назначением на должность был озвучен принцип доступности судопроизводства для всех граждан, однако Верховный суд почему-то самоустранился от защиты права на доступ к суду, по факту переложив эту функцию на ЕСПЧ. Само собой, расположенный в Страсбурге Европейский суд оказался самым эффективным российским судом, тем более что судей там избирают, и, видимо, поэтому судьи дорожат своей репутацией.

Безусловно правильным является также тренд на возврат к «сплошному» кассационному рассмотрению всех кассационных жалоб с лишением кассационной инстанции возможности отказать в их рассмотрении и с одновременным упразднением одной из двух неработающих кассационных инстанций. Однако этот судебный ренессанс будет иметь смысл при условии, что «сплошная кассация» не окажется такой же формальной и немотивированно-непонятной, каким зачастую оказывается «апелляционный конвейер» на предшествующей стадии.

Правильным будет также отметить, что руководству ВС хватило гражданского мужества публично признать материальную зависимость судей от исполнительной власти, в том числе и, видимо, в первую очередь в обеспечении судей жильем. Вероятно, этим обстоятельством и объясняется известное отклонение судебных решений от принципов Кодекса судейской этики в тех делах, где стороной по делу выступают распределяющие материальные блага «исполнители». Однако эти отклонения в практике Верховного суда также пока не получают «надлежащей оценки».

* * *

В ближайшее время страну ожидает очередная судебная реформа, которая, по замыслу, должна обеспечить «сплошную кассацию» в системе новых кассационных судов общей юрисдикции, а попутно решить и ряд других судебных проблем, в том числе и вышеозначенных. Упраздняются кассационные инстанции региональных судов общей юрисдикции, создаются восемь «межрегиональных» кассационных судов по аналогии с системой окружных кассационных судов в арбитражном судопроизводстве. Аналогично упраздняются и апелляционные функции президиумов региональных судов, вместо них создаются пять окружных апелляционных судов.

Будет ли изменение формы сопровождаться изменением содержания, пока остается под вопросом. Однако очень не хотелось бы оказаться в обстоятельствах известной басни о начинающих музыкантах.

Судебная система образует большую распределенную корпорацию, функционирование которой определяется сложившейся корпоративной культурой, именуемой также традициями. Любое новое лицо, попадающее в систему, вынуждено воспринимать и адаптироваться к корпоративным традициям, соблюдать неписаные правила, а всех несогласных, которые сами не ушли, система постепенно отторгает. Этим внутренним содержанием, которое немного важнее внешней формы и ритуалов, определяется эффективность судебной корпорации, её целесообразность и польза для общества.

К слову, семь частных определений Верховного суда, вынесенных в адрес судей-волокитчиков Мосгорсуда, дали больший эффект, чем годы увещеваний и сетований на перегруженность судов и недостаточное финансирование. По крайней мере теперь в апелляционной инстанции Мосгорсуда хотя бы слушают заявителей, правда, судебные постановления по-прежнему кроят по собственным лекалам. Теперь уже не услышишь «что вы нам ссылаетесь на постановления Верховного суда, здесь Московский суд». Однако «особый статус» Мосгорсуда, видимо, продолжает довлеть над Верховным судом, доля критически рассмотренных Верховным судом постановлений Мосгорсуда по-прежнему ничтожно мала.

 

К сожалению, судебная система во главе с Верховным судом по-прежнему остается закрытой от общества, замкнутой на себя корпорацией. Что там происходит внутри, какие негласные указания получают судьи (и получают ли), остается корпоративной тайной, а все, кто допускает публичную огласку, немедленно изгоняются из системы.

По каким критериям отбираются дела для рассмотрения Верховным судом, есть ли вообще объективные критерии или судьи Верховного суда отбирают дела по собственному усмотрению? Каким образом Верховный суд соизмеряет свою деятельность с потребностями общества или ВС намерен заниматься только «чистой наукой»?

Если дела отбираются Верховным судом на основе статистики, например, количества поступивших жалоб по данной категории дел за предшествующие годы, то Верховный суд рискует всегда отставать от актуальных потребностей общества на эти самые годы.

Если дела отбираются по степени общественного резонанса, то логично признать юридически значимыми фактами по делу публичные заявления и публикации в СМИ. А заодно и узаконить так называемые «внепроцессуальные обращения» в Верховный суд известных общественных деятелей с нижайшими просьбами «обратить внимание» на отдельные резонансные дела.

Однако и в этой части запоздалая реакция ВС демонстрирует его невосприимчивость к актуальным проблемам общества. Например, к моменту внесения изменений в известное постановление Верховного Суда об «экстремизме», которыми фактически отменена уголовная ответственность за «репосты» в социальных сетях чужих публикаций, признанных судом «экстремистскими», граждане-репостеры уже успели отсидеть немалые сроки по пресловутой 282-й статье.

Наконец, если Верховный суд работает в режиме «пожарной команды», отменяя судебные решения с явными и грубыми нарушениями норм процессуального или материального права, то тем более возникает вопрос, почему многие такие дела не принимаются Верховным судом к рассмотрению и уходят транзитом в Страсбург. Как раз на днях имел место очередной пока ещё свежий пример.

* * *

В Верховный суд подана кассационная жалоба по делу о защите прав потребителей, потенциально «интересное» для всех и каждого, включая и судей Верховного суда. Практически каждый является потребителем услуг операторов связи, и практически каждый становился и ещё станет жертвой навязанных услуг этих самых или других операторов связи.

В наиболее гуманном варианте навязывания услуг от оператора приходит сообщение «Вам подключена бесплатная услуга, подробности акции на сайте». Кто-то, особенно старики, могут не заметить это сообщение, кому-то некогда изучать подробности акции. Напрасно. По «условиям акции» бесплатной услуга является только в первый месяц подключения, а со второго месяца за ненужную «бесплатную» услугу нужно платить, в связи с чем и происходит списание средств со счета абонента. Если суммы списаний относительно небольшие, замечает их абонент не сразу, иногда через несколько месяцев, иногда через год, некоторые оплачивают ненужные услуги годами.

Как правило, услуги навязываются в порядке публичной оферты, её акцептом, то есть согласием потребителя на условия оферты, в оферте указывается как раз первая оплата услуги. Если списание средств произошло, то потребитель становится стороной договора, о котором ему ничего не известно. Чтобы избавиться от навязанной услуги, потребителю придется потрудиться, как минимум подать заявление и расторгнуть договор в том порядке, который предусмотрен договором. Попутно оплатить все навязанные услуги до момента расторжения договора.

В наименее гуманном варианте по известным паспортным данным абонента оформляется параллельный договор, по которому услугу получают неустановленные лица, а задолженность по её оплате числится за абонентом. О чём тот пока не знает. Когда долг обрастает несколькими нулями, предоставление услуги прекращается, а «задолженность» абонента продается коллекторам. И теперь уже сторонние лица, а не оператор связи, требуют от потребителя погасить эту «задолженность».

В упомянутой кассационной жалобе заявитель просит Верховный суд на примере конкретного дела разрешить ряд актуальных для граждан вопросов. Вправе ли оператор связи предлагать услуги в порядке публичной оферты, в то время как Правилами оказания услуг связи предусмотрено заключение письменного договора с абонентом?

Должен ли потребитель оплачивать услугу связи, навязанную ему в порядке публичной оферты, и должен ли соблюдать установленный навязанной публичной офертой порядок расторжения договора, на заключение которого потребитель согласия не давал? Вправе ли потребитель обратиться в суд с требованием о списании приписанной ему «задолженности» непосредственно к тому лицу, которое требует её погашения, а не к оператору связи, с которым потребитель никогда договор не заключал?

В ответ на это кассационное обращение Верховный суд произвел очередное определение об отказе в рассмотрении кассационной жалобы, из которого высоко вероятно следует, что саму кассационную жалобу судья Верховного суда Кликушин не читал. Об этом свидетельствует цитирование в оном определении неизвестно откуда взявшегося довода суда первой инстанции о том, что «фактически услуги предоставлялись», потребитель «их оплачивал».

Этот ложный довод оспорен в кассационной жалобе в первую очередь. Этот ложный довод тянет на стандартную уловку, применяемую судьями в данной категории дел, но в данном конкретном деле он противоречит и предмету иска, и представленным в деле доказательствам, и всем иным обстоятельствам дела.

Предметом иска потребителя является списание «задолженности» за навязанную услугу связи, из чего следует, что потребитель услугу не оплачивал. Данный факт подтвержден и ответчиком по делу, и представленными в дело доказательствами. В иске потребитель просит суд дать оценку публичной оферте, которую потребитель не акцептовал, поскольку услугу не оплачивал, однако это словосочетание ни в одном судебном постановлении по делу даже не упоминается.

Иск предъявлен непосредственно к лицу, которое требует погасить несуществующую «задолженность», но которое в суде сразу же объявило себя ненадлежащим ответчиком, поскольку «поставщиком услуг связи не является». Суд так и не разрешил вопрос об ответчике, как не разрешил вообще ни одного вопроса, но рассмотрел дело и отказал в списании «задолженности» по не имеющим отношения к делу надуманным основаниям.

Довод «услуги предоставлялись, потребитель их оплачивал», конечно, не соответствует действительности, но он позволяет суду не рассматривать иск по существу и не разрешать слишком сложные для суда вопросы. Видимо, поэтому этот ложный, но очень удобный довод старательно повторен во всех последующих судебных постановлениях по делу.

По первой инстанции дело рассматривала небезызвестная судья Чертановского суда Бондарева, о которой уже набралась изрядная подборка публикаций. В очередной раз предъявлять ей претензии становится уже как-то неприлично. Ну, перепутала на этот раз судья два дела и приобщила к делу судебный акт, который приобщался в другом деле. Не понимая, откуда он взялся, фальсифицировала протокол судебного заседания, приписав истцу не только ходатайство о его приобщении, но и его представление «на обозрение суду». Чего истец никогда не делал и против чего мог только возражать.

Оставила без движения апелляционную жалобу, посчитав недостаточным количество приложенных копий. Получив на это частную жалобу, вписала от руки в материалы дела участие в деле третьего лица, которое по факту к участию в деле не привлекалось. Что тут скажешь, просто рассеянный от природы человек. Зачем пошла в судьи? Так вышло.

Апелляционная коллегия Мосгорсуда зачем-то слушала истца и даже задавала какие-то вопросы. Много лет тому назад истец отказался оплачивать навязанные услуги и сменил оператора связи, но прежний поставщик услуг продолжал ежемесячно начислять истцу абонентскую плату. Через несколько лет этого поставщика поглотила более крупная рыба, которая и решила разобраться с непогашенной «задолженностью». Но получила от потребителя встречную претензию.

Единственным основанием для начисления платы оказалась публичная оферта, при этом пришлось признать, что к моменту её опубликования потребитель уже более трех лет не оплачивал навязанные услуги. Так что акцепт оферты не имел места, все претензии к потребителю были сняты, начисление платы прекращено. Однако начисленная «задолженность» осталась, её погашения требовало совсем другое лицо, обязать это лицо списать несуществующую «задолженность» и просил истец у суда.

Ответчик ничего суду не пояснил, поскольку на апелляционное заседание не явился. Видимо, уже был уверен в исходе дела.

Основной вопрос, который интересовал судей Мосгорсуда, может ли истец доказать, что не получал навязанную услугу. Но можно ли доказать то, чего не было? Согласно Правилам оказания услуг связи, не позже шести месяцев с момента прекращения оплаты предоставление услуги связи должно быть прекращено, так что сама задолженность и является доказательством. При этом «задолженность» может составлять не более шести месяцев, но никак не шесть лет, как это пропагандирует ответчик по делу.

С этим судья-докладчик Мошечков мрачно, но согласился, мол, знаем такое. Но апелляционное определение всё равно написал по-своему, как будто не было апелляционной жалобы и апелляционного заседания Мосгорсуда. Если в апелляционной жалобе указано, что в первой инстанции незаконно приобщен к делу судебный акт, который уже отменен Мосгорсудом, то в апелляционном определении судья Мошечков как будто нарочно ссылается на этот отменный судебный акт как на действующий.

Если в апелляционной жалобе указано, что в судебном решении неправильно указан адрес истца, то в апелляционном определении Мосгорсуда эта ошибка допускается повторно. Если в апелляционной жалобе указано, что тезис «истец их оплачивал»противоречит всем обстоятельствам дела, то в апелляционном определении этот тезис из решения суда первой инстанции переписан дословно. Вообще-то это называется «халатность». Но судьям всё можно. Ибо кто их осудит, они же сами судьи.

Все эти и другие явные и существенные нарушения при рассмотрении дела подробно изложены в кассационной жалобе, которую судья Верховного суда, видимо, так и не прочитал. О чем и поведал нам в «отказном» определении, подставив и себя, и своих коллег по Верховному суду. В связи с изложенным очень хотелось бы узнать позицию руководства Верховного суда, которое публично всегда декларирует безусловно правильные принципы. Хотелось бы узнать, отражает ли «отказное» определение вышеупомянутого судьи Верховного суда только его «внутреннее убеждение» или это такая «целостная» политика Верховного суда?

И потянет ли нынешний состав Верховного суда, как и всей судебной системы, ту судебную реформу, которая нужна российскому обществу?

[s s 3 309]

 кто теперь будет ходить в суды

На этой неделе Госдума РФ одобрила во втором, ключевом чтении законопроект Верховного суда (ВС) РФ, который юристы окрестили «процессуальной революцией». Документ приняли настолько тихо, что большинство СМИ даже не обратили на это внимания, хотя стоило бы, потому что спорных моментов из первоначальной редакции, так взбудораживших юридическое сообщество, в итоговом тексте не оказалось. Почти.

Первым делом из проекта убрали главную «красную тряпку» — отказ от составления судьями мотивировочных частей решений по некоторым делам. Поскольку эту идею критиковали все, в том числе правительство РФ, законодатель в итоге согласился, что она могла «привести к фактическому ограничению права на доступ к правосудию и усилению закрытости судебной власти». Исключили и новый порядок извещения участников гражданского процесса о движении дела — гражданам предлагалось самостоятельно следить за ходом процесса на сайтах судов. Отказались также от предложения запретить договорную подсудность, так что стороны, как и прежде, будут вправе согласовать ее изменение.

Впрочем, один момент все же пережил редакторские правки — это фактическое внедрение монополии на судебное представительство. Так, депутаты согласились, что в судах представлять интересы сторон (помимо них самих) смогут только лица, имеющие высшее юридическое образование или степень в юридических науках. Исключение сделано только для мировых и районных судов — там ограничение действовать не будет. Также требование закона не будет распространяться на представителей в силу закона (например, родителей и опекунов), арбитражных управляющих, патентных поверенных и членов профсоюзов по делам о банкротстве, интеллектуальным и трудовым спорам соответственно.

На фоне предложенного год назад Минюстом РФ проекта концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, которым адвокатуру предлагалось наделить исключительным правом не только на представительство в судах, но и на оказание любых платных юруслуг с 2023 года, нынешний законопроект выглядит компромиссным. По сути, он предполагает внедрение усеченного варианта адвокатской монополии — монополию юристов. По сравнению с предложениями Минюста идеи ВС куда более приемлемы для критиков реформы, ведь они не затрагивают оказание юруслуг в целом и требуют юридического образования только для представителей в высших судебных инстанциях, где подобные ограничения вполне разумны и обоснованны. Маленькой ложкой дегтя здесь мне видится лишь то, что законопроект ВС должен вступить в силу уже 1 октября 2019 года, так что длинного переходного периода, как для адвокатской монополии, не случится.

[Vinni45 19 419]

Всё равно введут адвокатскую монополию.Очень скоро.

[Aлекс 267]

17 часов назад, vinni45 сказал(а):

введут

все для народа.... иначе НИЗЯ....

[Фрекен Бок 11 958]

«Процессуальная революция»: закон принят

В октябре 2017 года Пленум Верховного суда предложил «процессуальную революцию» – масштабный пакет поправок в процессуальные кодексы. Прошло больше года, и теперь законопроект прошел финальное чтение в Госдуме – в сильно измененном виде. Из законопроекта исключили положение об отказе от мотивировочных частей решений по ряду дел, а норму о профессиональном представительстве в судах значительно переработали.
К третьему чтению Павел Крашенинников, представивший законопроект в Госдуме, предложил принять еще одну поправку в законопроект. Депутаты изменили дату вступления всех положений «процессуальной революции» в силу – это произойдет не 1 октября 2019 года, как планировалось изначально, а в день начала работы новых апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции. Дату начала их работы установит Пленум Верховного суда. Согласно закону, это произойдет «не позднее 1 октября 2019 года».

ссылка

[s s 3 309]

Провинившихся судей отправляют в Москву

Согласие на возбуждение дел в отношении них могут передать высшей квалифколлегии

Пленум Верховного суда РФ (ВС) 27 ноября решил внести в Госдуму проект поправок к законодательству, увеличивающих полномочия Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС). ВККС от региональных коллегий планируется передать все полномочия по согласованию уголовного преследования судей, а также возможность изменять «дисциплинарные» решения ККС субъектов РФ. В судейском сообществе мнения относительно реформы разделились: одни видят в ней «поражение в правах региональных судей», другие приветствуют передачу «решений о судьбах людей» от «смотрящих в рот местным начальникам» региональных судейских коллегий к «более независимой» ВККС.

Проект поправок, одобренный пленумом ВС, коснется федеральных законов «О статусе судей в РФ» и «Об органах судейского сообщества в РФ». В первом случае речь идет о передаче от региональных ККС к высшей квалифколлегии решения вопросов о согласии на уголовное преследование почти всех российских судей вплоть до мировых. Сейчас ВККС решает такие вопросы только в отношении судей ВС РФ, региональных судов, апелляций и кассаций общей юрисдикции, а также арбитражных и военных судов. Для того чтобы возбудить дело против районного или мирового судьи или привлечь его как обвиняемого, главе Следственного комитета России необходимо обращаться в региональные коллегии. Местным ККС планируется оставить решения только в отношении судей уставных и конституционных судов регионов. Согласиться на преследование судей Конституционного суда РФ по-прежнему сможет только сам КС. Из пояснительной записки к законопроекту следует, что в ВС существующую систему считают громоздкой. Там ссылаются на то, что судьи могут оспорить решения местных ККС не только в высшей коллегии, но и в судах регионов, а затем и в ВС: «Соответственно, принятие решения о возбуждении уголовного дела в отношении судьи либо о предъявлении ему обвинения затягивается». Решения ВККС по законодательству можно оспорить только в ВС РФ.

Кроме того, ВС предлагает дать ВККС возможность изменять решения местных ККС по дисциплинарным делам. Сейчас ВККС вправе только полностью отменить их по жалобе «обвиняемого» судьи. В ВС отмечают как «тенденцию последних лет» рост числа случаев максимально строгого дисциплинарного наказания — досрочного прекращения полномочий судьи (30 в 2017 году при 22 в 2015-м). «Несоразмерность взыскания (совершенному деянию.— “Ъ”) является одной из основных причин отмены решений ККС. Реализация предложения позволит более адекватно реагировать на дисциплинарные проступки судьи и принимать справедливые решения»,— говорится в пояснительной записке. По данным «Вестника ВККС», местные коллегии в 2017 году привлекли к дисциплинарной ответственности 228 судей, из них 112 получили предупреждения, и лишь 22 судей коллегии отказались привлекать к ответственности. «Уголовные» решения коллегий единичны — в прошлом году ВККС согласилась на возбуждение дел в отношении двух судей, еще одного силовики привлекли в качестве обвиняемого. Региональные ККС одобрили дела в отношении пяти коллег, еще в отношении трех они сделать этого не дали.

В судейском сообществе мнения относительно проекта разделились. «У региональных судей забирают право защитить себя и передают его в столицу, где на решение могут влиять те же имеющие федеральное подчинение силовые структуры. Дисциплинарная часть проекта — "каучуковая". ВККС сможет как смягчить, так и ужесточить наказание, вынесенное местной ККС. В идеале она не должна иметь второй возможности»,— считает профессор ВШЭ, судья в отставке Сергей Пашин. Еще один судья в отставке, работавший в одном из регионов ЦФО, отмечает, что «местные коллегии смотрят в рот председателям региональных судов и чаще всего исполняют их волю». «Насколько она адекватна, можно судить хотя бы по тому, что ВККС отменяет решения ККС субъектов по дисциплинарным делам. Зависимость от них перестанет быть повальной»,— уверен он.

[s s 3 309]

Председателю Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькину

Уважаемый Валерий Дмитриевич!

У нас, юристов-государствоведов, отношение к негативным социальным явлениям обычно проходит несколько стадий: сначала надежда на то, что это еще не явление, а случайная ошибка, затем удивление, возмущение и, наконец, желание, как минимум, высказаться. Мы редко выступаем по поводу состояния законности в нашей стране. В основном, высказываемся в научных статьях и монографиях.

Но уголовное дело К. Котова, приговоренного по ст. 212.1 Уголовного кодекса РФ к 4 годам лишения свободы, по нашему мнению, обозначило новый печальный рубеж. В нем открыто нарушен ряд правовых позиций Конституционного Суда РФ. Эти позиции вырабатывались Судом при рассмотрении разных дел. Но в наиболее концентрированном виде – в Постановлении от 10 февраля 2017 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина». Именно по этой статье, предусматривающей уголовную ответственность за нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, если это деяние совершено неоднократно, 5 сентября 2019 г. Тверским районным судом г. Москвы осужден Константин Котов.

Постановление Конституционного суда РФ «по делу Дадина», по нашему мнению, является хорошим примером применения принципов пропорциональности и соразмерности. Приведем некоторые правовые позиции, о которых напомнил Конституционный Суд, или выработанные им в данном деле:

– предполагается, что реагирование публичной власти на подготовку и проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования должно быть нейтральным и во всяком случае – вне зависимости от политических взглядов их инициаторов и участников – нацеленным на обеспечение условий (как на уровне законодательного регулирования, так и в правоприменительной деятельности) для правомерного осуществления гражданами и их объединениями права на свободу мирных собраний;

– правила, регулирующие порядок публичных собраний, включая требование предварительного уведомления, имеют существенное значение для спокойного проведения публичных мероприятий, позволяя властям минимизировать помехи уличному движению и принять иные меры безопасности, но их исполнение не может быть самоцелью и не должно создавать скрытые препятствия для реализации защищаемой [Европейской] Конвенцией свободы мирных собраний;

– публичные власти должны проявлять определенную толерантность по отношению к мирным собраниям даже тогда, когда они могут вызвать некоторое нарушение обыденной жизни, включая помехи уличному движению, поскольку иначе свобода собраний лишилась бы своего существа;

– для ограничения политических выступлений или выступлений по иным важным вопросам общественной жизни необходимы веские причины, при отсутствии которых такие ограничения могут негативно сказаться на общем уважении свободы самовыражения;

– предпринимаемые органами государственной и муниципальной власти усилия, основное предназначение которых – создание условий для правомерного осуществления соответствующих гражданских инициатив, не должны приводить к установлению чрезмерного контроля за деятельностью организаторов и участников публичных мероприятий, сопряженного с необоснованными ограничениями свободного проведения собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирования. От себя добавим: уже само по себе массированное сопровождение митингующих полицейскими силами не создает необходимой атмосферы мирного диалога;

– федеральный законодатель обязан соотносить конкретный вид юридической ответственности с характером правонарушения, опасностью для находящихся под охраной закона ценностей, личностью и степенью вины правонарушителя, гарантируя тем самым адекватность порождаемых последствий тому вреду, который причинен в результате правонарушения, не допуская избыточного государственного принуждения и обеспечивая баланс прав привлекаемого к ответственности гражданина и публичного интереса, состоящего в защите личности, общества и государства от противоправных посягательств;

– в правовой системе России преступлению – в отличие от иных правонарушений – должна быть присуща криминальная общественная опасность, при отсутствии которой даже деяние, формально подпадающее под признаки уголовно наказуемого, не может считаться таковым;

– основанием преступности противоправных деяний могут служить лишь обстоятельства, в совокупности объективно подтверждающие криминальную степень их общественной опасности, в том числе масштаб распространенности и динамика роста таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, существенность причиняемого ими вреда, а также невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств;

– если предусмотренные частями 1, 2 и 5 статьи 20.2 КоАП Российской Федерации составы административных правонарушений не сопряжены с причинением или реальной угрозой причинения вреда здоровью граждан, имуществу физических и юридических лиц, иным охраняемым законом ценностям, то деяния, ответственность за которые предусмотрена ее частями 3, 4, 6, 6.1 и 7, относятся к более серьезным административным правонарушениям и по степени своей общественной опасности тяготеют к уголовно наказуемым деяниям. Поясним, что Котов привлекался в 2019 г. к административной ответственности по ст. 20.2 КоАП РФ, но из четырех только один раз по части 6.1 этой статьи;

– если нарушение установленного порядка организации либо проведения публичного мероприятия лицом, ранее не менее трех раз в течение ста восьмидесяти дней привлекавшимся к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации, имело формальный характер и не повлекло за собой наступления или реальной угрозы наступления негативных последствий, такое нарушение не может рассматриваться как представляющее криминальную общественную опасность, а потому наступление уголовной ответственности за него, мотивированное одной лишь неоднократностью совершения, выходит за границы конституционно допустимого уголовно-правового ограничения прав и свобод человека и гражданина.

– проведение демонстрации без предварительного согласования, не обязательно оправдывает карательные меры, применяемые властями за участие в публичном мероприятии; мирная демонстрация в принципе не должна подпадать под угрозу уголовной санкции; осуждение в уголовном порядке за одно лишь участие в публичном мероприятии, которое не было связано с актами насилия, невозможно при отсутствии какой-либо оценки внутригосударственными судами его пропорциональности; меры, применяемые к участникам мирных публичных акций на основании их формальной незаконности, не должны иметь целью отвратить широкую публику от посещения собраний и демонстраций и тем самым – от открытой политической дискуссии;

– нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования лицом, ранее не менее трех раз в течение ста восьмидесяти дней привлекавшимся к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации, не является само по себе достаточным основанием для привлечения к уголовной ответственности, которая может наступать только в случае, когда оно повлекло за собой причинение вреда здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, иным конституционно охраняемым ценностям или содержало реальную угрозу причинения такового;

– преюдициальность судебных актов о привлечении к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных статьей 20.2 КоАП Российской Федерации, не может обладать неопровержимым характером, что предполагает необходимость проверки судом – на основе принципов состязательности и равноправия сторон – доказанности всех обстоятельств совершения уголовно наказуемого деяния в рамках уголовного судопроизводства;

– наказание, назначаемое лицу, впервые совершившему преступление, предусмотренное статьей 212.1 УК Российской Федерации, не обязательно должно быть связано с лишением свободы; суд вправе прибегнуть к нему, когда приходит к обоснованному выводу о невозможности исправления виновного без изоляции от общества.

Таким образом, вопреки п.2 резолютивной части Постановления по «делу Дадина», в соответствии с которым «конституционно-правовой смысл положений статьи 212.1 УК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений», действия и решения исполнительных и судебных органов государственной власти, в т.ч. приговор К. Котову явно не соответствуют названному и другим решениям Конституционного суда РФ.

Нам трудно советовать Вам, что можно предпринять в ситуации, когда игнорируются решения Конституционного Суда. Но, может быть, исходя из нынешнего состояния конституционной законности, стоит подумать о том, чтобы Конституционному Суду обратиться с посланием к Федеральному Собранию в соответствии с полномочием, закрепленным ч.3 ст.100 Конституции РФ. Это стало бы первым посланием Конституционного Суда, основанном на анализе исполнения, а вернее неисполнения его решения по конкретному делу («делу Дадина»). В нем можно было бы сказать также о том, что сам Парламент не внял рекомендации Суда об уточнении нормативных оснований привлечения к уголовной ответственности за предусмотренное ст.212.1 преступление и мер наказания с учетом правовых позиций Конституционного Суда (п.3 резолютивной части), и о недопустимости пренебрегать решениями Конституционного суда органами исполнительной и судебной власти.

Краснов М.А., доктор юридических наук
Храмова Татьяна Михайловна, кандидат юридических наук, доцент
Баев Валерий Григорьевич, доктор юридических наук, профессор
Ковлер А.И., доктор юридических наук, профессор
Оболонский Александр, доктор юридических наук, профессор
Кряжкова Ольга Николаевна, кандидат юридических наук, доцент
Четвернин Владимир Александрович, кандидат юридических наук, профессор
Мишина Екатерина Августовна, кандидат юридических наук
Осавелюк А.М., доктор юридических наук, профессор
Соболева Анита Карловна, доцент департамента общих и межотраслевых юридических дисциплин факультета права НИУ ВШЭ, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека
Алебастрова Ирина Анатольевна, доктор юридических наук, доцент
Ермоленко Александр, кандидат юридических наук
Любарев Аркадий Ефимович, кандидат юридических наук
Лукьянова Е.А., доктор юридических наук, профессор
Шаблинский И.Г., доктор юридических наук, профессор
Масленникова Светлана Викторовна, кандидат юридических наук
Сидорович О.Б., директор Института права и публичной политики
Вайпан Г., кандидат юридических наук
Левченко Татьяна Григорьевна, кандидат юридических наук
Сизикова Наталья Михайловна, кандидат юридических наук, доцент
Дудко И.А., кандидат юридических наук

[Furok 799]

20 правил апелляции по ГПК от Пленума ВС